Часть дипломной работы на тему Признание обвиняемым своей вины и его доказательственное значение в современном уголовном судопроизводстве

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ. 3

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ
АСПЕКТЫ ПРИЗНАНИЯ ВИНЫ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ. 7

1.1 Понятие и сущность определения
вины, как социального и правового явления  7

1.2 История становления и развития
концепции «Признание вины — основной аспект доказательства виновности в
совершении преступления» в России. 15

1.3 Основы признания лицом вины в совершении преступления в зарубежном
уголовном процессе. 22

ГЛАВА 2. ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ
ПРИЗНАНИЯ ЛИЦОМ ВИНЫ В СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ НА ДОСУДЕБНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ ПО
УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ.. 27

2.1 Явка с повинной, как одна из форм
доказательства признания лицом вины при совершении преступления. 27

2.2 Значение допроса подозреваемого и
обвиняемого при признании ими своей вины в совершении преступления. 38

ГЛАВА 3. ПРИЗНАНИЕ ВИНЫ В СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ НА СУДЕБНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ
ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ.. 48

3.1. Освобождение от уголовной
ответственности в обмен на признание вины в совершении преступления. 48

3.2. Признание вины — условие особых
порядков судебного разбирательства по уголовным делам. 54

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 65

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ   73

Введение:

Актуальность темы
исследования. Уголовно-процессуальное доказывание является обязательным
условием установления всех обстоятельств дела, без чего невозможны как
привлечение к ответственности и назначение виновному справедливого наказания,
так и освобождение от наказания лиц, чья вина не доказана, реабилитация
каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию. Одним из самых
важных и сложных этапов процесса доказывания является оценка доказательств,
поскольку от нее зависит законность и обоснованность принимаемых решений в
уголовном процессе. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее
– УПК РФ) содержит принцип свободы оценки доказательств (ст. 17 УПК РФ) и общие
правила оценки доказательств (ст. 88 УПК РФ).

При достаточно глубокой
разработанности проблемы оценки доказательств уголовнопроцессуальная наука до
сих пор не делала акцента на особенности оценки показаний лиц, заинтересованных
в исходе дела. Никаких разъяснений по данному вопросу не содержится и в
Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебном
приговоре». Частично вопрос об особенностях оценки показаний лиц,
заинтересованных в исходе дела, затронут лишь в Постановлении Конституционного
Суда Российской Федерации от 20.07.2016 № 17-П 2.

Названные обстоятельства,
в своей совокупности подтверждающие актуальность темы исследования, обусловили
необходимость ее научного исследования. Теоретическая разработанность темы
исследования. Несмотря на то, что многие аспекты получения и оценки показаний
разрабатывались такими учеными, как Н.С. Алексеев, А. С. Александров, О. Я.
Баев, B. C. Балакшин, В. П. Божьев, Н. А. Власова, Б. Я. Гаврилов, И. Б.
Грибов, В. Н. Григорьев, Е. П. Гришина, Н. А. Громов, Е. А. Доля, Н. В. Жогин,
Е. А. Зайцева, Д. В. Зеленский, З. З. Зинатуллин, В. В. Золотых, К. Б.
Калиновский, Л. М. Карнеева, Н. М. Кипнис, Л. В. Клейман, Ю. В. Кореневский, Н.
П. Кузнецов, Н. А. Кузнецова, Е. В. Ларина, др., данная тема не потеряла своей
актуальности и значимости.

Несмотря на значимость
работ указанных авторов, анализ которых создает впечатление о высокой степени
разработанности вопросов оценки показаний отдельных участников уголовного
судопроизводства, следует отметить, что не все существующие проблемы получили
свое научное разрешение. Целью исследования является разработка теоретических и
практических положений об оценке показаний участников уголовного
судопроизводства, заинтересованных в исходе дела, формулирование научно
обоснованных предложений по совершенствованию норм уголовно-процессуального
законодательства об оценке доказательств, а также практики оценки
уполномоченными лицами показаний лиц, заинтересованных в исходе дела.

Достижению указанной цели
способствовало решение следующих задач:

– разработка понятия и
определение значения оценки показаний участников уголовного судопроизводства
как элемента процесса доказывания, а также разработка понятий «заинтересованное
лицо», «участник уголовного судопроизводства, заинтересованный в исходе
уголовного дела» и «оценка доказательств»;

– выделение принципов и
критериев оценки признания обвиняемым своей вины;

– анализ правовых форм и
последствий признания лицом вины в совершении преступления на досудебном
производстве по уголовным делам в РФ;

– определение признания
вины в совершении преступления на судебном производстве по уголовным делам в
РФ.

Теоретическую базу
исследования составили научные труды отечественных и зарубежных авторов в
области философии, общей теории права, уголовного и уголовно-процессуального
права, криминалистики и других отраслей знаний. Методология и методика
исследования. В качестве основного метода исследования использовался
диалектический метод, являющийся всеобщим методом познания.

Он позволил изучить
правовую природу и процессуальное значение показаний участников уголовного
судопроизводства, заинтересованных в исходе дела, как вида доказательств, а
также их оценку.

Посредством метода
абстрагирования был выработан понятийный аппарат, который использовался в ходе
исследования.

Использование
исторического и сравнительно-правового методов позволило проследить эволюцию
института показаний в уголовном судопроизводстве. Научная новизна исследования
определяется тем, что впервые на диссертационном уровне исследованы проблемы,
возникающие в ходе оценки показаний участников уголовного судопроизводства,
заинтересованных в исходе уголовного дела.

На основе изучения
существующих теоретических взглядов об оценке доказательств, а также практики
применения соответствующих норм уголовно-процессуального законодательства
Российской Федерации о доказывании по уголовным делам впервые установлено, что
оценка показаний лиц, заинтересованных в исходе дела, имеют свои особенности,
которые следует учитывать на практике.

Структура работы. Работа
состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения, списка
использованных источников.

Заключение:

Признание обвиняемым
своей вины и его доказательственное значение в современном уголовном
судопроизводстве, деятельность, это форма активного взаимодействия субъекта
оценки с имеющимися у него доказательствами для достижения конкретной цели –
определения их качества. Субъект оценки доказательств сам придает смысл этой
деятельности, хотя его параметры – критерии определены нормами УПК РФ.
Содержанием оценки является отдельное исследование каждого доказательства и
всей их совокупности по критериям относимости, допустимости, достоверности и
достаточности для принятия предварительного, промежуточного или итогового
решения по делу. В конечном счете, оценка доказательств заключается в
определении того, существуют или нет определенные факты, содержащиеся в
доказательстве, а это, в свою очередь, является результатом познавательной
деятельности субъекта доказывания на основе законов логического мышления и
уголовнопроцессуального закона. Применительно к показаниям подозреваемого
результатом такой познавательной деятельности должностного лица может стать
формирование внутреннего убеждения о наличии оснований для подозрения, для
предъявления обвинения; применительно к показаниям обвиняемого – убеждения о
необходимости принятия процессуального решения (например, о производстве
отдельных следственных действий), о необходимости задержания других лиц, подозреваемых
или обвиняемых в совместном совершении преступления, об избрании в отношении
них меры пресечения и др.; применительно к показаниям свидетеля и потерпевшего
– убеждения об их значимости для доказывания отдельных эпизодов совершенного
деяния или всего деяние в целом, убеждения, подтверждающие или опровергающие
позиции обвинения или позиции защиты об их относимости и допустимости 159 и,
наконец, об их заинтересованности в исходе дела и степени этой
заинтересованности. Проблема оценки показаний на предмет их относимости,
допустимости, достоверности и достаточности порождает в науке и практике
различные мнения по поводу их содержания, а также по поводу того, как должно
оцениваться конкретное доказательство. Рассматриваемая проблема еще больше
усложняется тем, что нет никаких критериев, определяющих наличие у конкретного
доказательства всех названных признаков. Оценка показаний лиц, заинтересованных
в исходе дела имеет свои особенности. В связи с этим необходимо ввести в
научный оборот понятие «Показания лиц, заинтересованных в исходе дела» и
закрепить его в ст. 5 УПК РФ. Таковыми предлагается признавать сведения,
сообщенные подозреваемым, обвиняемым, подсудимым, законным представителем
несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого и подсудимого, потерпевшим,
гражданским истцом, гражданским ответчиком, представителем потерпевшего,
гражданского истца и частного обвинителя, имеющим в рассматриваемом уголовном
деле уголовно-правовой, уголовнопроцессуальный, гражданско-правовой или
эмоциональный интерес, чьи показания могут влиять на принятие законного,
обоснованного и справедливого решения по делу. Введение этого понятия позволит
выработать криминалистические методы проверки и оценки показаний лиц,
заинтересованных в исходе дела. Таким образом, важным признаком любого
участника уголовного процесса, чьи показания должны изначально вызывать
сомнения, является его процессуальный интерес. С учетом этого обстоятельства
следователь или дознаватель должны выработать тактику оценки их показаний.
Законодательное определение показаний как сведений, сообщаемых на допросе,
нуждается в корректировке, так как сведения об обстоятельствах, подлежащих
доказыванию, могут быть сообщены подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим и
свидетелем не только на допросе, но и в ходе очной ставки, обыска, проверки
показаний на месте, следственного эксперимента и других следственных действий.
С учетом того, что показания являются основным видом доказательства по
уголовному делу, целесообразно сформулировать и закрепить в ст. 5 УПК РФ общее
понятие показаний, каковыми следует рассматривать сведения, обладающие 162
свойствами доказательства, сообщенные участниками уголовного процесса в
порядке, установленном настоящим Кодексом. Оценка показаний как мыслительная
деятельность основывается на законах логики и имеет своей задачей формирование
внутреннего убеждения лиц, производящих оценку доказательств. Процесс
формирования внутреннего убеждения состоит из трех этапов: предварительного,
промежуточного и окончательного. Они являются не самостоятельными видами оценки
доказательств. Их следует рассматривать как ступени формирования внутреннего
убеждения в ходе осуществления доказательственной деятельности. Само внутреннее
убеждение характеризуется тем, что субъекты оценки доказательств действуют
непредвзято, независимо, при отсутствии какой-либо заинтересованности,
предустановленности и предубежденности относительно тех или иных имеющихся в
деле сведений. Оценка доказательств, производится на всем процессе доказывания,
она неразрывно связана со всеми элементами уголовно-процессуального доказывания
и лежит в основе принятия важнейших процессуальных решений. Во всех случаях,
когда в законе используется словосочетание «достаточные данные», принятие
решения возможно только после оценки доказательств по внутреннему убеждению.
Поэтому оценку доказательств следует рассматривать как формирующую внутреннее
убеждение специфическую мыслительную деятельность, осуществляемую сторонами
дела, а также судом (судьей) на протяжение всего процесса доказывания,
заключающую в определении посредством процессуальных действий относимости,
допустимости, достоверности, достаточности и взаимной связи доказательств, в
целях установления фактических обстоятельств, имеющих значение для дела.
Получению показаний всегда должно предшествовать определение процессуального
статуса лица, от которого показания будут получены. При оценке содержания
объяснения потерпевшего или очевидца фактов, дающих основание полагать, что в
описанном событии могут содержаться признаки состава еще и другого преступления,
следователь или дознаватель может предложить написать заявление о преступлении
либо принять устное заявление, оформив его в соответствии с требованиями ч. 3
ст. 141 УПК РФ. Таким образом, объяснение должно следовать за заявлением о
совершенном преступлении. Если в объяснении есть информация о совершении
другого преступления, то второе объяснение в рамках доследственной проверки
может быть получено только после принятия нового письменного или устного
заявления. Реализация идей о наделении прокурора правом возбуждать уголовное
дело возможна, но требует наделения его еще и правом принять и проверить
сообщение о совершенном или готовящемся преступлении. Для этого предлагается ч.
2 ст. 37 УПК РФ дополнить ч. 1.1 установлением права прокурора принять,
проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении; ввести п.
2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, наделяющий его правом возбуждать уголовные дела, а также
ч. 1 ст. 144 УПК после слов «руководитель следственного органа» дополнить
словом «прокурор» и ч. 1 ст. 146 УПК РФ слово «следователь» дополнить словом
«прокурор». 165 Принятие данных дополнений позволит не только наделить
прокурора правом принимать сообщения о готовящемся или совершенном
преступлении, но и наделить его обязанностью произвести проверку и оценку этих
сообщений, а при наличии поводов и оснований возбуждать уголовное дело. Право
возбуждать уголовное дело не является обязанностью прокурора. Этим правом
прокурор в зависимости от обстоятельств может воспользоваться, а может и
ограничиться вынесением постановления о направлении соответствующих материалов
в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном
преследовании (п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ). Неопределенным остается и
процессуальный статус лиц, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве,
дело в отношении которых выделено в отдельное производство. Такие субъекты
являются лицами, заинтересованными в исходе основного дела, что должно
учитываться при оценке их показаний, даваемых в отношении своих соучастников.
Кроме того, показания, которые они дают в отношении своих соучастников по
основному делу, нельзя относить к показаниям свидетеля или к показаниям
обвиняемого. Для решения данной проблемы необходимо дать расширительное
толкование понятия «подсудимый», закрепив в ч. 2 ст. 42 УПК РФ положение,
признающее подсудимым не только обвиняемого, по делу которого назначено
судебное разбирательство, но и обвиняемого, заключившего досудебное соглашение
о сотрудничестве, в отношении которого материалы дела выделены в отдельное
производство, и осужденного по выделенному делу, участвующего в производстве по
основному делу. С учетом того, что: показания, данные в отсутствие защитника,
для обретения доказательственной силы должны быть подтверждены в суде, все
доказательства по уголовному делу должны быть подвергнуты непосредственному
исследованию в судебном разбирательстве, а приговор 166 суда может быть основан
только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании
(ст. 240 УПК РФ), обоснованным является и исключение из п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ
слов: «включая случаи отказа от защитника», гарантировав тем самым
подозреваемому и обвиняемому право защищаться иными средствами и способами, не
запрещенными УПК РФ (п. 11 ч. 4 ст. 46 и п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). Такое
решение разумно.

Фрагмент текста работы:

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ
ПРИЗНАНИЯ ВИНЫ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ 1.1 Понятие и сущность определения вины, как
социального и правового явления Философские
исследования человеческой субъективности, в которых возможность сознательного
выбора между добром и злом стояла на переднем крае при рассмотрении вины,
позволили современным философам сформулировать следующую концепцию этого
термина: вина — это то, что является упреком, внутренней причиной того, что
человек с горами полон решимости быть свободным, ответственным, нравственным
самоопределением и, следовательно, имеет способность принимать справедливые
решения, противостоять несправедливому и избегать того, что запрещено.
Готовность поступать неправильно может подавить человека, который может
поступать правильно, если он не знает и не ценит запрещающие нормы.

Отношение к
вину психологов и юристов неоднозначное. Описывая это явление, юристы часто
ссылаются на необходимость обладать психологическими знаниями для точного
определения содержания вины. Однако сама психология этого понятия не знает,
трактуя его как чисто юридическое определение [3].

Более того,
не только концепции вины, но и концепции намерения и пренебрежения не имеют
готовых психологических аналогов. Их чисто психологические особенности при
необходимости представляли бы довольно сложную структуру. Используя такие
концепции, как преднамеренное и преднамеренное поведение, в качестве базовых,
можно определить только общие границы преступного поведения, не делая, однако,
различия между преднамеренными и неосторожными действиями [4].

Обобщая
перечисленные выше достижения различных областей человеческого знания, можно
прийти к следующему выводу: вина — это субъективно-объективная категория,
содержание которой формируют два взаимосвязанных, но все же независимых
отношения.

Первый — это
отношение лица, совершившего преступление или правонарушение, к тому, что он
совершил. Установление этих отношений обязательно в случае совершения
преступления умышленно или по легкомыслию. С другой стороны, в случаях
совершения деяния, запрещенного по неосторожности, в состоянии сильного
алкогольного опьянения или в состоянии ограниченного вменяемости, а также в
случае применения большинства административных, дисциплинарных и
гражданско-правовых пыток, таких как взаимоотношений либо не существует вовсе,
либо их установление в силу объективных обстоятельств признано невозможным,
либо их установление просто не требуется. В таких ситуациях обществу в лице
своих властных структур достаточно признать деяние виновным, а виновного —
виновным.

Таким
образом, второй компонент концепции вины — это отношение общества к данному
преступлению или преступлению и к лицу, его совершившему.

В связи с
этим оценка ненадлежащего поведения сознательного индивида содержится с точки
зрения правил поведения, которые действительно существуют в данный исторический
период и принимаются большинством членов общества. В основе такого отношения
общества к преступнику лежит соответствующее поведение, то есть ожидаемая и
предсказуемая реакция человека на конкретную ситуацию, на конкретные
воздействия факторов окружающей среды.

Только такой
двусторонний подход к определению понятия вины позволит правильно понять ее
сущность, содержание и формы проявления.

Одна из
главных задач науки — понять суть изучаемых явлений, свести видимое,
появляющееся на поверхности жизни природы и общества, к внутреннему, реальному
качеству изучаемого объекта, к тем законам, которые определяют ее
происхождение, развитие и функционирование [5] — это наиболее абстрактная
категория диалектики в том смысле, что она представляет собой высшую степень
абстракции от конкретного разнообразия. Вместе с тем, являясь результатом
перехода от явления к закону, он способствует проникновению мышления в
изучаемый объект, определяя его важнейшие аспекты, глубоко и полно отражая его
природу [6].

В
национальном уголовном праве обычно стоит позиция, согласно которой центральное
место в концепции вины занимает психологическое отношение человека к
совершенному им общественно опасному деянию, выраженное в форме умысла или
халатности. [7]

Поскольку
психика является субъективным отражением окружающей действительности, а
установка — моментом взаимосвязи различных проявлений этой реальности, то
психологическая установка есть не что иное, как субъективное, внутреннее,
индивидуально избирательное отражение взаимосвязи, взаимозависимость и
взаимозависимость различных аспектов существования объективной реальности.

В связи с
тем, что каждое преступление состоит из двух социальных конфликтов, в психике
преступника не только отношения с жертвой преступления, возникающие в ходе
судебного разбирательства или в результате его деяния, но и уголовно-правовые
отношения с властью, которые защищают права и интересы потерпевших.

Практически
не вызывает сомнений то, что психическое отношение человека к совершенному
преступному деянию как отражение в сознании субъекта основных составляющих
возникающего уголовно-правового отношения имеет место во всех без исключения
умышленных преступлениях. Отдельные составляющие психологической установки
возникают, когда преступление совершается из преступной фривольности: когда человек
«предсказывает» и «высокомерно рассчитывает» (ч. 2 ст. 26 УК РФ).

Гораздо
сложнее решить вопрос о наличии психологического настроя, когда преступление
совершено по неосторожности. Часть 3 ст. 26 УК РФ прямо указывает на отсутствие
истинного психологического настроя: человек не предвидит возможностей, а потому
не осознает и не желает начала общественно опасных последствий своих действий
(бездействия).

С точки
зрения психологии, законодательная формула «с должной осмотрительностью и
осторожностью следовало и можно было предвидеть», с психологической точки
зрения, может быть отнесена только к характеристикам потенциальной
психологической установки человека. на совершенное им действие, повлекшее
начало общественно опасных последствий.

В этой
связи, на мой взгляд, заслуживает внимания точка зрения, выраженная в науке,
согласно которой «всякий, кто говорит о потенциальных психологических
отношениях, должен, конечно, знать, что в данном случае, действительно, если он
не имеет дела ни с каким видом отношений. Потенциальная способность никоим
образом не означает простое проявление этой способности. [9]

Законодатель
справедливо требует от граждан внимательного и внимательного отношения к правам
и интересам других граждан, общества и государства. Можно согласиться с позицией
тех ученых, которые считают, что «виноват не только тот, кто умышленно совершил
преступление, но и тот, кто не мобилизовал свое сознание и волю, действовал
бездумно по первому импульсу. В конце концов, это первый импульс — его
собственный, отражающий его личность. [10]

Совершение
преступления по неосторожности свидетельствует о том, что лицо своим поведением
пренебрегает своим долгом и способностью предотвратить опасные последствия
своих действий (бездействие). Несмотря на то, что на момент совершения
преступления субъект психически не склонен к совершенному деянию, лицо,
безусловно, виновно в совершении общественно опасного посягательства и должно
быть привлечено к ответственности.

Таким
образом, вина как обязательный признак совершения преступления не может
сводиться только к психологическому отношению преступника к своему поступку.
Помимо психологического отношения субъекта вины, он всегда включает
социально-правовую оценку отношения преступника к ценностям, охраняемым
уголовным законодательством. [11] Возможно, поэтому некоторые исследователи,
анализирующие сущность вины, с одной стороны, призывали искать ее «в
особенностях психического отношения виновного» [12], а с другой — выделяли
социально-политическая сущность вины, которая определялась как негативное
отношение, подчиненное интересам защищаемого уголовным законом общества,
выраженное в совершенном им общественно опасном деянии. [13] Все они считали,
что социальные и психологические аспекты вины неотделимы друг от друга и
присутствуют во всех случаях, без исключения при совершении преступного деяния.

Однако в
некоторых случаях вина носит чисто опосредованный характер (через
правоохранительные органы и применимые уголовные законы) или напрямую (то есть
преступления, имеющие высокий общественный резонанс) на отношение общества к
общественно опасному деянию и лицу, его совершившему. Субъект признается
виновным, если есть только возможность, и это не является реальным отражением в
его разуме и психике того, что он сделал. Более того, государство в уголовном
праве (п. 3 ст. 26 УК) говорит не только о возможности, но и об обязанности
субъекта прогнозировать общественно опасный характер последствий совершенного
деяния.