Часть дипломной работы на тему Православное мировоззрение как основа формирования славянофильской концепции.

Введение:

Тема моей работы затрагивает ракурс православного мировоззрения как основы формирования славянофильской концепции. Данный аспект весьма актуален сегодня, но истоки его уходят, с одной стороны, в историю славянского этноса, а с другой в огромный пласт научных рассуждений и изысканий нескольких поколений мыслителей.
Вопрос об индивидуальности судьбы России или следовании за Западом имеет достаточно большую историю – спор западников и славянофилов, который насчитывает не одно десятилетие.
К каждой группе относятся весьма уважаемые люди. Представителями славянофилов были И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, Ю. Ф. Самарин и многие другие. Наиболее выдающимися представителями западников выступали П. В. Анненков, В. П. Боткин, А. И. Гончаров, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, М. Н. Катков, В. М. Майков, П. А. Мельгунов, С. М. Соловьев, И. С. Тургенев, П. А. Чаадаев и другие.
По ряду вопросов к ним примыкали А. И. Герцен и В. Г. Белинский. Усомниться в правоте таких авторитетов практически невозможно. Тем более, что каждый из них представлял весомые аргументы своей правоты. Попробую высказаться на сей счет и я.
По мнению славянофилов, перед Россией стоит великая задача — донести начала истинного христианского духа до народов Запада. Различная судьба христианства у запада и русского народов определила и черты своеобразия их исторического пути: на Западе преобладают начала индивидуализма, формальной рассудочности, внешней свободы; на православном Востоке — коллективизм, цельная вера, истинная соборность.
В философско-мировоззренческом плане славянофильство опиралось на идеи патристики и романтизма в нем. классической философии (особенно Ф.В.Й. Шеллинга). Важная роль в философии славянофилов отводилась концепции веры, под которой понималось не столько сверхчувственное восприятие, сколько начало, объединяющее сущностные силы человека — разум, волю, чувство.
Политические воззрения славянофилов были противоречивы. С одной стороны, они выступали против ущемления прав личности и подавления общества бюрократическим государством, с другой — за сохранение самодержавной монархии.
Взгляды основоположников славянофилов — Киреевского и Хомякова, — несмотря на принципиальное сходство, не были тождественными, что создавало почву для полемики между ними по поводу оценки уровня культурного развития допетровской Руси.
Полемика между западниками и славянофилами началась после публикации в 1836 г. первого «Философического письма» П.Я. Чаадаева, написанного в западническом духе.
Философскую основу западников составляло преимущественно гегельянство. Принимался в основных чертах гегелевский взгляд на исторический процесс, характерными особенностями которого было учение о трехступенчатом саморазвитии воплощенной идеи от наличного бытия к разумной действительности и представление о переходе от господства необходимости к царству свободы.
Соответственно, западники истолковывали исторический процесс как однонаправленный, т.е. как процесс прогрессивного развития. Конечной целью исторического движения признавалось достижение такого устройства общества, при котором были бы реализованы идеалы общественной свободы, создававшие условия для гармонического развития личности.
Вслед за Гегелем западники разделяли народы на «неисторические», т.е. находящиеся на патриархально-догосударственной стадии развития, и «исторические», вступившие на путь развития государства и гражданского общества.
Подобно индивидам и человечеству, народы как идеальные личности проходят две стадии развития: эпоху естественной непосредственности и эпоху сознательного существования. Перед «историческими» народами открыта перспектива перехода к состоянию разумной действительности. Западники отвергали, однако, объективизм и панлогизм Гегеля с позиции персоналистически ориентированного представления о центральном значении человеческой индивидуальности в мироздании.
Целью данной работы выступает вопрос об изучении православного мировоззрение как основы формирования славянофильской концепции
Философские взгляды славянофилов восходят к учению Отцов Церкви (греческой) и к немецкому классическому идеализму (Ф.М. Шеллинг). Свою цель славянофилы видели в том, чтобы обосновать идею самобытности российского общества, специфичности его исторического развития.
Самобытность русского пути связывали с православием как с единственной, по их мнению, истинно христианской религией, так как именно православие смогло сохранить и развить в российском обществе соборное начало (собор) как религиозное и социальное единение людей, основанное на христианской любви. Этот добровольный коллективизм как духовная свобода и как братство людей во Христе помогает понять сущность человека и познать истину. «Живую цельность» православия славянофилы противопоставляли «авторитаризму» католичества и «индивидуализму» протестантства.
«Русскую соборность» связывали не только с церковной идеей, но и с национальными формами социально-производственной деятельности русских — с крестьянской общиной, с артелью и т. д. — то есть с коллективным трудом.
Именно соборность, по мнению славянофилов, позволяет русскому человеку сохранить тот целостный дух, который неотделим от веры и способен обеспечить истинное познание. В утрате индивидуумом целостности славянофилы видели кризис западноевропейской цивилизации. Идеальным им представлялось государственное и общественное устройство допетровской Руси.
В классической славянофильской триаде «самодержавие — православие — народность» современные сторонники этих идей делают основной упор на православии. Эта тенденция совпадает с объективными процессами возрождения религиозной жизни, в том числе и православной, в современной России.

Фрагмент текста работы:

Обзор

Прежде всего, следует заметить, что индивидуальный путь развития – это путь КАЖДОЙ страны. Даже если одна страна идет по пути другой страны, она идет его по-своему, отлично от образца. В противном случае у нас исчезали бы государства под бременем идентичности. Но этого не происходит. Россия – страна во многом необычная. Большая территория, расположение между Западом и Востоком, т.е. в центре мира, богатые природные запасы, многонациональный состав, буйное историческое прошлое (мы участвовали во всех мировых войнах, прошли несколько революций, не было мировой мало-мальски крупной заварушки, которая бы проходила без нашего в ней участия). Со всем этим любая другая страна была бы мировым лидером, а мы нет – берем кредиты, закупаем зерно в Канаде, учимся жизни у стран, история которых в разы меньше нашей. Разве все это – ни аргументы в пользу славянофильской теории.
Но следует учитывать и то, что мир меняется. Сегодня глобальные изменения происходят так быстро, что на протяжении жизни одного поколения мир меняется до неузнаваемости. Последние же десятилетия эти изменения сформировали совершенно иное лицо мира. Такие процессы как глобализация, компьютеризация, распространение Интернета, совершенствование систем связи активно и безжалостно стирают границы между этносами, культурными традициями и религиозными догматами, делая весь мир одноликим, даже больше — общеликим. Сегодня в этой связи будущее каждой из стран мира зависит уже не от ее культурных и национальных традиций, политических ориентиров или экономического уклада страны. Промышленные мега-концерны проникают своими дочерними предприятиями во все страны мира, часто меняя их облик. Новый гаджет по своей значимости гораздо важнее, чем национальные устои. А под южнокорейский «Gangnam Style» несколько месяцев скакал весь мир, без учета национальных, религиозных, культурных и возрастных особенностей, просто средства связи разнесли музыку и идею повторить.
Н. Г. Чернышевский полагал, что славянофильство «навеяно» «с Запада: нет ни одной существенной мысли в нем (решительно ни одной), которая не была бы заимствована из некоторых второстепенных французских и немецких писателей…», оно «основано на заимствовании мыслей, устаревших на их родине»3 . В то же время К. С. Аксакова за переводы из Гете и Шиллера он считал «одним их лучших наших поэ 363 Приложение Но не только это. А. И. Герцен, говоря о И. В. Киреевском, заключает: «Между им и нами была церковная стена»1 . Остается непонятным, как могли мешать герценовским сторонникам идеалы небольшой группы людей, не занимающих никаких постов, да еще при тогдашнем почти всеобщем поклонении западным теориям и системам. А вообще-то А. И. Герцен был уверен, что «важность» воззрений славянофилов, их «истина и существенная часть вовсе не в православии и не в исключительной народности, а в тех стихиях русской жизни, которые они открыли под удобрением искусственной цивилизации»2 . Надо полагать, что «стихии» были и не православными, и не «исключительно народными». Глава «Не наши» населена и другими противоречивыми суждениями, не имеющими отношения к действительному предмету описания. Здесь и смешение «славянофильства» со «славянизмом», «русизмом», «панславизмом», «петербургским славянофильством Николая» и т.д.3 Для А. И. Герцена уже и «все раскольники – славянофилы»4 . Удивляет герценовская жалость к выдуманному им «чувству пустоты» в А. С. Хомякове, к «сломанности» братьев И. В. и П. В. Киреевских и т.д. Требуют отдельного разговора и такие общеизвестные фразы А. И. Герцена, как: «С них (славянофилов. – А.К.) начинается перелом русской мысли»; «Да, мы были противниками их, но очень странными. У нас была одна любовь, но не одинакая»5 . Эту «любовь» А. И. Герцен сводит к физиологическому, страстному чувству, с чем, конечно, 1 Там же, с.458. 2 Там же, с.436. 3 Там же, с.437—440. 4 Там же, с.438. 5 Там же, с.467. 364 Приложение трудно согласиться как и с окончательным выводом: «время, история, опыт сблизили нас»1 . Этого «сближения» А. И. Герцена со славянофилами из «Былого и дум» вывести никак нельзя: «иконописные идеалы и дым ладана» и теперь мешают ему; «церковная стена» и теперь стоит между ними. Однако герценовские афоризмы при бесчисленном цитировании стали восприниматься как объективнейшие заключения. В дальнейшем так называемая «революционно-демократическая традиция» в критике, публицистике, историографии, почти не вникая в смысл славянофильских воззрений, оставила немало хлестких изречений даже в названиях. Правда, и другие течения общественной мысли в оценке славянофилов были не всегда компетентными и объективными.